Евгений Писарев: «Меньше Станиславского, больше Bon Jovi»

Накануне нескольких театральных премьер мы поговорили с художественным руководителем Театра им. Пушкина, режиссером мюзикла «Шахматы» Евгением Писаревым. Оксана Менейлюк узнала историю легендарного мюзикла, который впервые поставили в России, на сцене Театра МДМ, несмотря на пандемию. Евгений Писарев рассказал о новых постановках в новом театральном сезоне, а также о сказках, на которых он рос и воспитывался.
Текст: Оксана Менейлюк Фотографы: Евгения Щербак, Евгений Смирнов,
Любовь Шеметова, Юрий Богомаз

Я предлагаю начать с темы нашего номера — сказки. На каких сказках вы воспитывались?
Я, как советский ребенок, воспитывался на всем, на чем воспитывались нормальные советские дети. И «Карлсон», и «Мэри Поппинс» и «Винни Пух», от которого я вообще сходил с ума, все это замечательная литература. Я любил все то, что с юмором и без пафоса.
Какое место сказки занимают в вашей работе режиссера?
Я начинал со сказок. Первый спектакль, который я поставил в своей жизни, — «Остров сокровищ». Это не совсем сказка, но тем не менее детский спектакль. После этого у меня был и «Кот в сапогах», и «Конек-Горбунок», который до сих пор идет в МХТ им. Чехова, и различные новогодние елки. Я этого никогда не стеснялся, и, может, от этого у меня получалось хорошо. Даже взрослые спектакли, которые я ставил, были с элементами сказки. Например, «Пиквикский клуб» Диккенса. Сейчас со студентами ставлю «Обыкновенное чудо» Евгения Шварца. Это сказка для взрослых, но все равно же сказка. Если смотреть глобально, то театр — это всегда сказка вне зависимости от жанра. Самый быстрый способ исполнить мечты и оказаться в параллельном мире.

Меняется ли с возрастом восприятие сказок?
В детстве я обожал сказочные фильмы «Марья-Искусница» или
«Варвара-краса, длинная коса», «Морозко», а сегодняшние дети к ним в основном равнодушны. Со мной же творилось что-то невероятное: я трясся весь. Там такой мир создан, даже сейчас, будучи взрослым, смотрю и восхищаюсь. Но вы знаете, я не очень люблю ставить любимое. Потому что я как будто должен его от себя отпустить. Те сказки, которые я поставил и о которых уже рассказал, никогда не были любимыми.
Любимое — это то, что будет поставлено в этом сезоне.

Расскажите, пожалуйста, об этом непростом для всех театров сезоне, о ваших планах.
О планах в нынешней ситуации говорить рискованно, но тем не менее их много. В начале осени в Театре им. Пушкина я выпустил спектакль «Ложные признания», премьера которого изначально была за- планирована на апрель 2020 года. Это классическая французская комедия с Викторией Исаковой в глав- ной роли. Я перевел действие в наши дни и отказался от театральности. Получился очень современный, почти кинематографический спектакль.
В середине октября прошла премьера мюзикла-легенды «Шахматы». Это дорогущий, красивый, громкий, драматичный, огромный музыкальный спектакль, совершенно необычный и неожиданный мюзикл для московской сцены. И хотя с момента постановки в Лон- доне прошло уже больше 30 лет, в России ему суждено было появиться только теперь благодаря Дмитрию Богачеву и его партнерам. Спектакль стал дебютом «МТС Энтертейнмент »на рынке музыкальных шоу.
Получился своего рода кроссовер мюзикла, оперы и рок-концерта — классный, яркий, с великолепными костюмами и сложнейшими декорациями.
В планах Театра Пушкина — «Заповедник» Довлатова в постановке Игоря Теплова, а в главной роли — Павел Баршак. Зимой Евгений Гришковец должен выпустить спектакль «Между делом» с участием Алексея Аграновича, Александры Урсуляк, Таисии Вилковой, Александра Арсентьева и многих других. Сам же я в это время буду готовиться к постановке оперы «Мазепа» в Большом театре.

Расскажите подробнее о «Шахматах».
Постановка «Шахмат» стала для меня вызовом. Я ничего подобного раньше не делал. Ведь даже когда я ста- вил мюзиклы, я ставил то, что можно было бы назвать пьесой с песнями. То есть спектакли, в которых равнозначную часть занимали диалоги, говоря по-простому: поговорили — попели. В мюзикле «Шахматы» диалогов практически нет, нет и внятной драматической причинно-следственной связи. Когда я познакомился с материалом, подумал, что мне предстоит поставить да — легендарный, да — знаковый, но музыкальный
альбом, а не пьесу. «Шахматы» — это 35 номеров, из которых 20 — хиты. Они объединены скорее талантом
и музыкальностью их авторов, нежели какой-то очень классной историей. Конечно, в процессе мы смогли выстроить линию связно, но музыка все равно осталась главенствующей. Именно поэтому оркестр не спрятан в яме, а восседает на третьем уровне сложнейших декораций, он словно парит над сценой.
На репетициях я должен был отстаивать театральность, драматургию, разбирать роли, чтобы актеры не просто пели, а существовали как драматические артисты, чтобы им верили зрители. Но в «Шахматах» я все время говорил артистам: «Да не надо это всё, перестаньте друг в друга играть. Поменьше Станиславского, побольше Bon Jovi». Это странная манера этого мюзикла, которую не я придумал,
но за которой пошел, потому что это спектакль, одну секунду переходящий в рок-концерт. На репетициях арти- сты сначала спрашивали: «Ну как так? Секунду назад мы пели хорал, почти сакральный, религиозный практически, и через секунду должны хрипом петь рок-музыку, а здесь — прямо поп- номер какой-то, а тут — балет. Какая-то мешанина.
Как выйти психологически на это, как оправдать»? На что я доносил, что ничего не надо оправдывать, нужно нагло переходить из одного жанра в другой, потому что «Шахматы» — это мюзикл, который ни за что не извиняется. И когда мы это поняли, когда ар- тисты это поняли, совершенно другую энергетику стали чувство- вать и передавать. Я не могу за себя говорить: получилось у меня или не получилось. Но, судя по восторженным отзывам и по тому, что абсолютно после каждого спектакля зрители аплодируют стоя, сложилось ощущение, что наша история работает и трогает.

А вы сами играете в шахматы?
В какой-то момент мой девятилетний племянник с пяти ходов выиграл партию и отбил желание у дяди изучать эту игру.
Я занимаюсь только тем, что делаю хорошо. При постановке мюзикла мне пришлось знакомиться с шахматами снова. Это был вызов: я не понимал ничего в шахматах, не знал эту музыку,
не понимал, как ставить. К тому же, у меня сложился имидж, что я всегда ставлю какие-то праздничные спектакли, комедийные в основном. И вдруг меня приглашают на такую рок-драму.

Вы консультировались с профессиональными шахматистами?
Конечно, и не с одним. Начиная с Анатолия Карпова, который является прототипом главного героя, заканчивая современны- ми чемпионами мира, гроссмейстерами, очень помогала Россий- ская федерация шахмат. Вообще эта история захватила какое-то огромное количество известных людей. Сначала авторы написали музыкальный альбом «Шахматы», в котором главный герой — американец. Ну, с американцем все понятно, границы были открыты. Но СССР был довольно закрытой страной. Тим Райс, Бенни Андерссон и Бьорн Ульвеус в 1983 году приехали специально в Москву погрузиться в атмосферу Советского Союза.

В основе мюзикла — захватывающая история с политическим подтекстом. Откуда взялся этот сюжет?
Как в принципе взялся этот сюжет, наверное, лучше спросить у авторов — Тима Райса, Бенни Андерссона и Бьорна Ульвеуса, которые почему-то увлеклись страстями в шахматах турнирах.
Мне всегда казалось, что это какая-то долгая, нудная, спортивная, неувлекательная история. А тут они увидели настоящие страсти, истории человеческие, потрясающие амбиции. Кто такой шахматист — это человек, который тактику и стратегию просчитывает. И это их каким-то образом зацепило.
Мне кажется, что драматург Тим Райс — автор текста, он же автор
«Иисуса Христоса — Суперзвезды» и огромного количества самых известных мюзиклов, обладатель множества видимых и невидимых наград и премий — увидел тогда, что шахматы — это боль- шая метафора. Конечно, это всё не про спорт, конечно, это всё про игру в широком значении этого слова. И шахматы — это и жизнь,
в которой каждый должен сделать ход. Если брать политический аспект, то это один из способов ведения холодной войны в то время. Две мощные державы — Штаты и СССР. Взаимоотношения двух держав в то время действительно напоминали шахматную партию. Очень плотную, насыщенную и жестокую.

Правда, что в 1980-х Аллу Борисовну приглашали играть в мюзикле «Шахматы»?
Да, не просто приглашали, а для нее специально дописали роль. Когда авторы оказались в Москве, чтобы познакомиться с куль- турой страны советского шахматиста, они попали в «Олим- пийский» на концерт Аллы Борисовны Пугачевой, которая тогда была в зените славы. Увидели ее, совершенно обомлели
и дописали роль — жены русского шахматиста. После встре- чи с Пугачевой создатели специально для нее дописали две сольные песни, лишь бы она участвовала. Нам сейчас сложно понять, но тогда, конечно, последовал звонок из определенного ведомства, где хоть и в доброжелательной форме, но объяснили,
что не надо участвовать в этом капиталистическом спектакле. Я считаю, что на самом деле, хорошо, что так все сложилось. Если бы в 1983 году Алла Борисовна улетела в Стокгольм, неизвестно, вернулась ли бы она обратно. А так у нас осталась наша звезда,
и мюзикл спустя столько лет пришел к нам. Алла Борисовна была на презентации «Шахмат» весной. Там она встретилась с Тимом Райсом — автором текста. Я надеюсь, она придет снова и посмотрит спектакль.

Часто кинорежиссеры рассказывают о смешных историях при подборе актеров. Как проходят кастинги в мюзикл?
В мюзикле ничего особо смешного не может быть, потому каждый кастинг в мюзикл для меня — всегда травма. К драматическому ходят после кастинга музыкального руководителя. То есть я не могу сказать, что мне нужен этот, этот и этот, потому что мне ответят: «Из них спел только этот».
В мюзиклах все работает совершенно по-другому. Пусть, к примеру, артистка не доиграет, но она должна взять все ноты. Вокальная стабильность — это важ- нее, потому что спектакли идут в ежедневном режиме, актерски потом артисты выравниваются. Поэтому при кастинге я сначала всегда расстраиваюсь, что пришли те, кто пришли, а не те, кого я выбирал. Одна- ко в результате у нас есть довольно четкие интересные попадания. Сейчас я ко всем артистам привык, полю- бил и уже давно забыл про свой дримкаст.
Вы открываете каких-то новых звезд мюзиклов?
Бытует мнение, что актеров театральных до- вольно много и можно выбрать, кого позвать, а актеров мюзиклов немного.
Уже много. Я бы сказал так, было бы еще больше, если бы эта индустрия развивалась активнее. В Москве у нас есть Театр МДМ, Театр оперетты и Театр мюзикла. Но несмотря на то, что индустрии развитой нет, жанр этот все равно существует, спектакли выходят. Когда в 2011 году здесь же, в МДМ, я ставил «Звуки музыки», действительно была проблема, особенно со взрослыми ролями. Просто не было артистов сорокалетних, пятидесятилетних, которые могли бы существовать в этом синтетическом жанре. Есть: вот он играет, этот поет, а этот танцует.
С тех пор прошло много времени, артисты стали старше, и с возрастом 30+ теперь тоже всё в порядке. Говоря о молодом поколении, в Щукинском училище, в ГИТИСе открыли факультеты. Выходят хорошие спектакли, появляются новые режиссеры и люди — не просто любители, которые хотят в этом жанре себя попробовать, а такие прямо настоящие, матерые будущие артисты. Так что есть люди.

Расскажите в двух словах, кто в актерском со- ставе. О ярких звездах и интересных моментах с репетиций …
В разгар репетиционного процесса я заболел, две не- дели находился дома, параллельно со мной заболели хореограф и музыкальный руководитель. Никто премьеру передвигать не собирался, поэтому я освоил уникальный процесс постановки спектакля онлайн. В репетиционных залах были установлены по не- сколько камер. Я сначала думал, что невозможно рулить процессом из дома через компьютер, но тут же какие-то умельцы дистанционно проникли в мой компьютер и всё нала- дили. Жизнь сдвинулась куда-то вперед. Сначала я как-то при- норавливался, а потом ловко переключался из зала в зал, чтобы посмотреть, что там происходит. Как мог руководил процессом. Конечно, когда я вернулся живьем уже, понял, что экран и живые люди — это разные вещи.
Говоря об актерах, артисты мюзикла — это такие прекрасные са- моотверженные люди. Они работают с утра до вечера. И при этом они как-то очень соответствуют этому жанру. Они все очень позитивные и какие-то радостные. Не такие загруженные, как у нас в драматическом театре. В общем, если на каких-то конкрет- ных людей переходить, то конечно, нужно начать с Анастасии Стоцкой, которая возглавляет звездный состав, играет главную роль. Делает для себя, как мне кажется, какие-то новые, необыч- ные вещи. Она — певица и потрясающая характерная артистка. В «Шахматах» она играет взрослую драматическую роль с очень мощным вокалом, работает совершенно прекрасно. Думаю, для многих актеров участие в этом мюзикле — прорыв: и Стас Беляев, с которым я много работал и который играет арбитра, и Александр Матросов, артист драматического жанра, здесь, наоборот, играет комедийную характерную музыкальную роль. Я могу на- звать и Александра Суханова, и Кирилла Гордеева, боюсь кого-то пропустить, потому что у нас в труппе 34 прекрасных артиста.
Назовите основные причины, по которым стоит сходить на мюзикл «Шахматы».
Во-первых, это легендарный мюзикл, это история. С ним связа- ны имена создателей и участников группы ABBA, Тима Райса, Аллы Пугачевой, Анатолия Карпова, Виктора Корчного, Бориса Спасского и Роберта Фишера и события недавнего прошлого нашей страны. Кроме того, если что-то нужно знать о мюзиклах, то в пятерку обязательных к просмотру войдут «Шахматы».
Во-вторых, это музыкальный шедевр. Музыка, наверное, одна из самых потрясающих и выдающихся, ей даже прощается, что там нет прямой драматургической связи, которая в мюзиклах бывает.

Как вам кажется, пандемия подорвала желание людей ходить в театр или наоборот обострила?
Я думаю, что она разделила. Потому что зал у нас сейчас сидит, к сожалению, пятидесятипроцентный, мы не можем продавать полные залы. Так же и публика разделилась. Мы сейчас не чувствуем разницы в отдаче, потому что остались только те, кому это надо, кто не может жить без театра. Сегодняшний зритель и аплодирует, и соучаствует так, потому что понимает, что рядом нет соседа и он сей- час за себя, а еще и за того парня хлопает в ладоши.

Расскажите о вашей мечте на ближайшие не-
сколько лет.
Я вообще любил очень мечты и всегда их себе при- думывал. Если эта осуществлена, то надо двигаться дальше. Сейчас жизнь приучила нас существовать не пятилетками и даже не годами.
Когда я собираю в театре собрание и сотрудники строят планы на декабрь, я отвечаю, что нужно дожить до конца этой недели. Своим ответом я не призываю негатив, просто в нынешних реалиях главная моя мечта — чтобы мы поскорее вернулись к нормальной человеческой жизни без ограничений. Сейчас ограни- чения все эти очень важны. Мы сами об этом говорим, предупреждаем родственников и зрителей. Просто это все тяжело. Главная моя мечта — полноценная жизнь.